«В Европу прорубить окно» русские переселенцы взялись еще во времена Петра I, а вот на Восток, до самой Персии — относительно недавно. К концу XIX века экзотический маршрут эмиграции вполне сложился, и вслед за русскими до Ирана добрались самовары и куличи, автомобильная полуось и даже свод законов Российской империи. Как и почему — расскажет «Иран сегодня».

Кадр из фильма «Хождение за три моря» (1958), который основан на записках Афанасия Никитина / источник фото: filmiki.arjlover.net

 

У истоков «русского» Востока

Хождения за тридевять земель для русского человека — дело привычное. Ведь еще в XV веке путь к берегам далекой Персии проложил знаменитый путешественник и купец Афанасий Никитин. С середины XVI века дипломатические и торговые отношения двух стран становятся регулярными. И в восточную страну стекается все больше русских купцов, например, Григорий Мельников и Федот Котов. 

Православная церковь в Казвине (построена в 1905 году) / источник фото: kojaro.com

Из путешествия в Персию они выносят немало. Например, знакомство с праздником Ноуруз: «Первой у них праздник год починают марта месяца, как в небе увидят млад месяц. И тот у них праздник зовут баирам наурус, а по нашему новой год». Однако сами они привносят в страну немного. Настоящий же русский след в Прикаспийской стране — уже дело XIX века.

 

Диаспора в приближении

И неудивительно. Ведь даже первая «фотолетопись» шахского двора, появившаяся в XIX веке, создана русскими руками. Придворный фотограф Антон Севрюгин оказался в Тегеране, как и русские самовары, балетные пачки, а так же удалые казаки, — после первого очного знакомства персидского шаха с Северной страной [Насреддин-шах Каджар (1831-1896) стал первым персидским шахом, посетившим Россию (1873) — прим. «Иран сегодня»]. Подивившись к русскому балету, присмотрелся шах и к культуре далекой страны: казачья шашка и «русский» фотоаппарат — пришлись ко двору, а традиция «чаевничать» — по нраву.

При церкви в Казвине похоронены русские, жившие и работавшие в Иране / источник фото: kojaro.com

В результате в персидский язык перекочевали русские слова «самовар», «эстакан», «кулюче», «пирожки», «сухари», а в Персию — сами русские. К концу XIX века их число в стране шло уже на десятки тысяч, каспийское побережье и вовсе было почти полностью русскоязычным. В стране возвели полсотни православных храмов, и только в одном портовом городе Энзели отстроили 66 русских магазинов, 20 представительств компаний, несколько банков и заводов. Однако размах строительства русских в Иране локальным не был. От Энзели до самого Тегерана они протянули первое в Персии шоссе, безусловное значение которого для всего населения страны сложно переоценить.

Благодаря поездке Насреддин-шаха в Россию в Персии появились казаки / источник фото: tebyan.net

 

На счету революции

Следующая массовая волна иммиграции в Иран началась в 1920-х годах после Гражданской войны в России (1917-1922). Сотни тысяч белогвардейцев, спасаясь от преследования большевиков, осели в северных провинциях страны — в Гиляне и Мазендеране. Не менее активно заселялся иранский Азербайджан. Среди новоприбывших «белых» поселенцев был и знаменитый в Иране архитектор Николай Марков. Убежденный анти-большевик, он воевал с красногвардейцами на Кавказе и после победы социалистической революции на родину уже не вернулся. Работая в муниципалитете Тегерана, Марков спроектировал немало столичных достопримечательностей: здания школ Альборз и Ануширван, здания почты и телекоммуникаций Тегерана, здание тюрьмы Гаср, заводы, церкви и даже мечеть. 

Дервиши на фотографии Антона Севрюгина / источник фото: razavi1371.blogfa.com

Русская эмиграция нашла себя и за пределами архитектуры. Как русская «полуось» проникла в фарси, так и русские — в местные шоферы и механики. Среди фамилий значились: Попов, Волков, Харитонов, Маслов, Михневич. Личного же водителя шаха Резы Пехлеви (1925-1941) звали Степан Антонович Секрет.

 

Свой закон по букве

Со своим уставом в чужой монастырь все-таки ходят. Как ни странно, но не прижившиеся в революционной России русские эмигранты обустроились в не менее революционном Иране — причем на своих «законных» условиях. Дело в том, что после революции 1979 года новые власти Ирана предоставили всем национальным меньшинствам возможность составить собственный законопроект в области семейного и имущественного права. Русские, недолго думая, переписали слово в слово соответствующие главы свода законов Российской империи и направили в органы юстиции на одобрение. Там их приняли, и вот уже более 20 лет русская диаспора Ирана живет по «царским» законам.

Праздничная литургия в Тегеране по случаю 70-летия православной церкви святого Николая / источник фото: mospat.ru

Однако «царские» законы во времена падения монархий от всего защитить не могут. Потому, несмотря на определенные послабления, после революции в 1980-е годы все православные священники из страны были высланы. Лишь в середине1990-х годов церковь получила нового священника: им стал иеромонах Александр Заркешев, назначенный решением Священного Синода настоятелем Свято-Николаевского храма в Тегеране. 

 

В сухом остатке

Сегодня в Иране проживает не менее 4 тысяч этнических русских. Подавляющее большинство — работники посольства, строители, а также специалисты-ядерщики, работающие на Буширской АЭС. Русских же граждан Ирана насчитывается не более пятисот. Однако среди них представители не менее деятельные, чем некогда русские обитатели порта Энзели, соединившие каспийский берег и столицу Ирана.

Прибытие российского корабля «Татарстан» в порт Энзели / источник фото: asriran.com

Так Манучехр Солейманпур, русский иранец, для диаспоры просто Игорь Иванович, уже много лет занимается переводами. Его совместными с супругой усилиями на фарси было переведено более 20 советских фильмов, опера «Борис Годунов» и даже комментарии к Библии — с французского. 

Словом, размах русской души и сегодня повсеместно в Иране: от двухчасового фильма до бесконечно длинной дороги Энзели-Тегеран. 

 

Материалы по теме:

Купец Котов и его персидские впечатления

Русские пачки и казачья удаль — эпоха шаха Насреддина

История Персидской казачьей бригады

Русский стиль: 6 проектов архитектора Николая Маркова в Иране