«Ветры — это силы, владеющие всем миром: и под землей, и на земле. Все силы, существующие в воображении и не видимые глазом: пери, дивы, добрые и злые духи, — все это ветры, или наваждения, или воздух. Каждый может стать пленником и добычей ветров, может попасть во власть доброго или злого ветра».
 

Яркие краски и необычные ландшафты – отличительная черта островов Персидского залива / источник фото: страница @samihozni в Instagram
 
Контрасты южного Ирана

Юг Ирана — место, где с давних времен пересекались самые разные культуры и языки. Облик региона определяли персы, арабы, индийцы, африканцы. Это место пересекали торговые пути, а корабли с чужестранными купцами привозили новых людей и новые обычаи. Исторически сложилось так, что юг во многом был ближе к морю, чем к материковой части страны. Век глобализации постепенно стирает региональные контрасты, но когда-то разница между севером и югом Ирана была разительной.

От южного побережья Ирана суда отправлялись в разные земли, но чаще всего — к берегам Африки и Аравии. Поэтому такое заметное влияние на регион оказала культура суахили, которая наслаивалась на другие влияния. Со временем здесь даже формировались свои общины афро-иранцев и африканцев. Жители Африки попадали в Иран и сами по себе, и на кораблях работорговцев. Рабство в Персии было запрещено лишь в 1928 году. 

В 1960-е годы писатель Голамхосейн Саэди отправляется на юг в составе экспедиции. Сначала его поразила ежедневная борьба за жизнь и за пресную воду, которая шла в этом опаленном солнцем месте. Его внимание привлекли местные ритуалы, и он решил описать поверье об «ахл-е хава», то есть «одержимых ветрами». Материал собирался в провинции Хормозган, на побережье и на островах Персидского и Ормузского проливов.

Персидский залив, Иран

Море всегда приносило жителям юга основное пропитание / источник фото: страница @azita.rassafi в Instagram

Он подробно описывает сложный быт южан — в том виде, в каком застал в 1960-е годы: море приносит небогатый улов, а земля практически не пригодна для земледелия. Сельское хозяйство существовало совсем в ничтожном масштабе из-за нехватки пресной воды. Лишь в отдаленных от побережья селениях в небольшом количестве выращивали ячмень и пшеницу. Практически каждое селение могло похвастаться рощицей финиковых пальм. Скотоводства тут практически нет было, если не считать содержания коров и коз в отдельных хозяйствах. Из-за чрезвычайно жаркого климата и трудностей ежедневной борьбы за пропитание и пресную воду, южный Иран всегда был местом постоянного перемещения людей. При смене времен года и хозяйственных циклов люди перемещались между селениями, островами, регионами и даже странами.

Получалось, как пишет Саэди, «на южном побережье Ирана шесть месяцев — сезон работы, шесть — безработица; шесть месяцев — жизнь и движение, шесть — тишина и застой. Шесть месяцев в году побережье заселено, а шесть — пустует». Конечно, надо сделать скидку на то, что это описание было составлено несколько десятилетий назад, а причин у интенсивной миграции было много. Местные жители не любили контактировать с государством настолько, что даже уклонялись от получения документов. Поэтому в тот период уровень рождаемости и смертности здесь был неизвестен. 

Как понять, зачем понадобилось верить в одержимость ветрами? Ответ писатель увидел именно в этих стесненных условиях жизни: «Население побережья издавна свыклось с нехваткой воды, душевной теплоты, с отсутствием хоть каких-нибудь событий, вносящих разнообразие и радость в монотонную и бесцветную жизнь, с постоянным ожиданием хоть чего-нибудь нового <...> Поэтому-то коренные жители побережья легко переняли обычаи, традиции и обряды народов, с которыми они общались и смешивались». 

Остров Кешм, Персидский залив, Иран

Житель острова Кешм / источник фото: страница @alihengami22 в Instagram

Разнообразные ритуалы и пляски являлись для жителей этого края универсальным «рецептом» на все случаи жизни, по любым веселым и грустным поводам. Это был еще и повод почувствовать себя членом коллектива, ощутить близость сородичей. 

 

Мир ветров и одержимых

Есть разные версии о том, откуда в южный Иран проникли эти «ветры». Из Африки ли пришло это поверье, из Индии ли, Аравии или других земель. Уже на иранской земле эти верования обрастали новыми чертами, испытывали влияние ислама, поверий, связанных с джиннами и демонами, легенд и колдовских заклинаний. 

В народе сложилось представление об «ахл-е хава», то есть «одержимых ветрами». Так называли человека, «попавшего в плен к одному из ветров, а ветрами называют все таинственные, могущественные, колдовские силы, существующие повсюду и властвующие над всем родом людским. Ни один человек, ни одна сила не в состоянии противостоять им. Человек по сравнению с ветрами так ничтожен и беспомощен, что ему приходится лишь угождать им, приносить жертвы и сдаваться на их милость. Ветры бывают жестокие — и от таких ветров все стараются избавиться, но бывают и добрые — и находятся люди, добровольно соглашающиеся покориться им. Ветры обитают повсюду: и на море, и на суше, и всегда требуют себе в жертву тело человека. Их жертвами становятся обездоленные и уставшие душой. Ветров всегда много там, где сильны страх и тревога. В тех местах, где распространены нищета и безработица, сила ветров особенно велика». То есть под ветрами надо понимать различных духов.

Ритуал заров / источник фото: gallery.freezones.ir

Ветры прилетают из разных стран, но среди них особенно грозны африканские. У одержимых ветрами есть свои старейшины — бабá и мамá. Обычно это были африканцы или афро-иранцы, которые проводили все ритуалы, устраивая хоровое пение, пляски и игру на барабанах. Все подобные сборища носили заметный отпечаток африканской культуры суахили. В тот период, когда поверья юга Ирана описывал Саэди, ритуалы одержимых ветрами даже преследовались жандармами. Поэтому их стали проводить тайно, в укромном месте. Но это только способствовало постепенному размыванию ритуалов и верований.

Местные верили, что когда человека «оседлал» ветер, это выглядит, как болезнь, но посещение докторов и лечение в таких случаях результата не приносят. Тогда ему нужно обращаться к бабá или мамá ветров — у каждого ветра они свои, — которые проведут особый ритуал для одержимого. Его цель — добиться «нисхождения и усмирения» ветра, чтобы он больше не вредил своему носителю. После этого ветер становится «прозрачным» и зрячим«. 

Что это значит? Ветры делились на «зрячие» и «незрячие». Первые во время нисхождения (т.е. во время церемоний) могут рассказать обо всем на свете, что они «видели». Такие ветры не мучают своих носителей. А вот «слепые» ветры разрушают все на своем пути и никогда не успокаиваются. С помощью ритуалов такой ветер можно сделать «зрячим». Разделением на «зрячие» и «незрячие» сложная структура легенд о ветрах не ограничивается. Саэди удалось зафиксировать семь основных типов ветров, из которых первые три — самые распространенные: 

Ритуал заров / источник фото: gallery.freezones.ir

1. Ветры-зары, или «красные ветры». Их принято считать «неверными», то есть немусульманами. 

2. Нобан: ветер-мусульманин, который превращает человека в немощное, малоподвижное и печальное существо. 

3. Ветры-шейхи: это ветры-мусульмане, из них опасна только часть. 

4. Ветры-джинны: это наземные и подземные ветры, они считаются буйными, злыми и опасными. 

5. Ветры-пери бывают неверными и правоверными. Они навлекают на человека недуги. 

6. Ветры-дибы (дивы) очень опасны. Они мгновенно убивают и высушивают человека. 

7. Ветры-гули прилетают издалека и лишают жизни любого, кто попадется им на пути. 

 

Приручение зара

Согласно мифологии «ахл-е хава», самыми распространенными считались ветры зары. Они тоже делятся на множество видов, каждый их которых имел свое название. Считалось, что зары проникают в тело человека вместе с джиннами, которых надо было изгнать в первую очередь. А затем, чтобы ветер не мучил свою жертву, его усмиряли с помощью пения, плясок и подношений. Такими ритуалами руководили бабá или мамá. Все действо разворачивается на небольшой площадке, где устанавливали специальные барабаны и курильницу с благовониями. На скатерти раскладывали угощения — яства, ароматические травы, финики, мясо и сосуд с кровью жертвенного животного (как правило, козы). Последний играл особую роль в ритуале. Ведь кровопитие было одним из символов принадлежности к клану одержимых ветрами. Все участники ритуала от начала и до конца действа хранили молчание. 

Ритуал заров / источник фото: gallery.freezones.ir

Ритуал начинался, когда баба начинал бить в барабан и читать стихи или петь на суахили. Хотя уже тогда мало кто понимал смысл этих строк. Весь ритуал исполняется сидя, в отличие от игрищ, посвященных другим ветрам. Спустя несколько суток, иногда 7-12 дней, непрерывного пения и биться в барабаны — участники все это время не расходятся, а прерываются лишь на сон — наступает кульминация. Считается, что ветер под действием всех этих действий «нисходит» и начинает говорить с баба, когда исполнят его личную мелодию. Какую — никто заранее не знает, участники просто исполняют все мелодии, которые в их представлении связаны с зарами. В этот момент одержимый начинает пить кровь жертвенной козы из стоящего перед ним сосуда. Если удается заставить ветер вступить в разговор, баба выясняет, откуда он прилетел и зачем мучает больного. Затем ветер якобы называл условия, при которых перестанет мучить человека — подношения в виде яств, бамбуковой палки с серебряными украшениями, браслетов и чистого платья. Для каждого ветра существовал свой список требований. Если подношения угодны ветру, то он перестает мучить больного, в противном случае приходилось вновь организовывать проведение ритуала. Существовало представление, что ветер на самом деле никогда не покидает голову человека, а просто перестает его «мучить». 

Это лишь примерное описание ритуала, «адресованного» ветрам-зарам, ведь для каждого вида ветров существовали свои особенные элементы игрищ. Неизменным оставался лишь формат длительных массовых ритуалов, битье в барабаны, исполнение песен и чтение стихов, а также подношения ветрам. 

Когда человек, таким образом, присоединялся к сообществу «ахл-е хава», он должен был соблюдать ряд запретов. Например, нельзя было прикасаться к трупам или приближаться к нечистотам. Над их головами запрещено было проносить туфлю, веник или мундштук кальяна — якобы из-за этого ветер в голове человека может вновь «разбушеваться» и начать его мучить. Также им предписывалось всегда носить чистую белую одежду и умащать свое тело благовониями.

Ритуал заров / источник фото: gallery.freezones.ir

Существовало также представление о «тахран». Так называли людей, которые не испытывали облегчения, несмотря на ритуалы и подношения ветрам. «Тахран» сторонились, как прокаженных и старались всеми силами удалить их из селения.

На эти необыкновенные ритуалы собирались не только те, кто считался «ахл-е хава», но и люди, которые с ветрами не сталкивались, — «сафи». Они тоже били в барабаны, пели и плясали, но им приписывалась неспособность впадать в транс во время ритуала. Иногда их называли «ахл-е эшг», или «одержимыми любовью». Также существовало представление, что одержимых ветрами нельзя обижать, за это полагалось особое ритуальное наказание «хадд». 

Среди баба и мама ветров были и местные «знаменитости». Например, в 1950-1960-е годы самым знаменитым считался Баба Салех, который жил в разное время на островах Ормуз и Минаб. К нему приезжали со всего южного Ирана, а также из стран Аравийского полуострова. Ведь таким людям также приписывали умение лечить разные телесные недуги и разбираться в народных лекарствах. Статус баба или мама обычно передавался по наследству.

Ритуал заров на театральной сцене в Тегеране / источник фото: jamejamonline.ir

Уже в тот момент, когда Голамхосейн Саэди собирал материалы для отчета, многие поверья и ритуалы сохранялись лишь обрывочно. Его книга вышла в 1967 году в Тегеране. Спустя два года появился сборник художественных рассказов, вдохновленных той же экспедицией — «Страх и дрожь». Обе книги довольно быстро были переведены на русский язык Алексеем Михайловичем Михалёвым и вышли в 1976-1977 годах. Книги Саэди имели огромный успех на родине автора. Что неудивительно, ведь они открывали читателям целый новый мир южного Ирана.

Подобные ритуалы, как и все, что мы называем традицией, — это элемент культуры, подверженный постоянным изменениям. По мере развития экономики, транспортной инфраструктуры, рынка труда, расширения доступа к образованию и хорошей медицине такие поверья и ритуалы естественным образом «размываются». Например, сейчас обряд, посвященный зарам, кое-где исполняют для зрителей, на театральных сценах и фестивалях. А если сакральное действо повторяется «под заказ», то мы уже можем предполагать, что во многом утрачен его истинный смысл, как и убеждение в том, что больным человека делают ветра. Ведь сейчас внуки и правнуки тех, кто копил на «игрища» для успокоения бушующего в его голове ветра, скорее обратятся к врачам. Хотя баба ветров есть и сейчас, как и люди, которые ищут помощи от неизвестной болезни, принося дары зарам, Нобанам или шейхам. Интересно, что меняется даже само исполнение ритуала в сравнении с тем, что десятилетия назад описал Саэди.

Одержимые ветрами и их пляски обогатили пеструю культуру Ирана. Их ритуалы вдохновляют режиссеров, писателей, фотографов. Достаточно вспомнить, что нечто похожее показано в фильме Мани Хагиги «Приходит дракон». Эстетика этой картины как раз отсылает нас к необыкновенному и удивительному южному Ирану.

 

Материалы по теме:

Афро-иранцы: путешествие по следам неизвестной культуры

Какие народы живут в Иране