Приход к власти династии Каджаров в конце XVIII в. после периода беспорядков и междоусобицы ознаменовал новую эпоху в истории Ирана, установление мира и единства. Для упрочения своего положения Каджары в значительной степени полагались на искусство, сообщает сайт The Metropolitan Museum of Art.

С одной стороны, Каджары подчеркивали свою связь с долгой историей страны и ее древними династиями, а с другой – были модернизаторами и реформаторами. Они внесли новшества в сферу государственного управления и поддерживали новые технологии, такие как железные дороги и телеграф. Эпоха их правления ознаменовалась проникновением в иранское искусство литографии и фотографии, а также новаторским применением существующих в стране форм, таких как портретная и масляная живопись. Таким образом, искусство Ирана в XIX веке включало в себя две расходящиеся, но переплетающиеся тенденции – стремление к современности и продолжение местных традиций.

Ага-Мохаммад (1742-1797), первый каджарский шах, был озабочен главным образом укреплением позиций династии. Положение его преемника Фатх-Али-шаха (1772-1834) было более прочным, и он мог уделять достаточно внимания формированию имиджа Каджаров, подчеркивая их роль в деле воссоединения страны, подобно древним династиям, таким как Ахемениды и Сасаниды.

Каллиграфия Мухаммада Шафи. Начало – середина 19 в. / Источник: The Metropolitan Museum of Art

Каллиграфия Мухаммада Шафи. Начало – середина 19 в. / Источник: The Metropolitan Museum of Art

Масляная живопись была известна в Персии и ранее. Представители династий Зендов и Афшаров даже заказывали портреты в этой технике. Но Каджары подняли ее на новые высоты. Картины составляли неотъемлемую часть дворцовой архитектуры, и даже использовались для продвижения международного имиджа. Официальные портреты каджарских шахов отправлялись в Англию, Россию, Францию и другие страны.

Фатх Али Шах, наподобие древних царей, заказал высеченные в скале рельефы. По его указанию были созданы портреты членов правящей династии, которые были размещены в интерьерах его дворцов и охотничьих домиков. Придворные художники, среди которых были Мирза Баба и Мехр-Али, создали циклы из нескольких картин, в которых этот шах представал во множестве обличий, таких как правитель, воин и охотник. Его портреты задумывались не как реалистичные изображения, а как «иконы» власти. Шах также поручил поэту Фатх-Али-хану (1765-1822/23) написать «Шаханшахнаме», поэму по мотивам эпоса «Шахнаме» Фирдоуси, прославляющего легендарных персидских царей. Было изготовлено несколько иллюстрированных копий этого произведения, и, по крайней мере, четыре из них отправлены иностранным правителям в качестве дипломатических подарков.

Плитка с изображением принца на коне. Вторая половина 19 в. / Источник: The Metropolitan Museum of Art

Развитие масляной живописи привело к падению популярности традиционной миниатюры. Среди последних рукописей, изготовленных в придворных мастерских, была копия «Тысячи и одной ночи» для Насер ад-дин-шаха, роскошные иллюстрации для которой были сделаны знаменитым придворным художником Абольхасаном Гаффари.

Преемники Фатх-Али-шаха уже активно использовали средства массовой информации и новые технологии воспроизведения изображений. Одним из главных каналов распространения этих новых технологий был Дар аль-Фунун (Обитель наук), первое высшее учебное заведение Ирана западного образца, открытое в 1851 году.

Фотография появилась в Иране в начале 1840-х годов, во время правления Мохаммад-шаха, но как практика и искусство по-настоящему поощрялась его преемником Насер ад-дин-шахом (1831-1896), который приглашал в страну иностранных фотографов. Некоторые из них, такие как итальянец Луиджи Пеше и армянин Антуан Севруген, имели свои собственные студии, где делали и портреты обычных граждан, а также продавали гравюры с изображением разных достопримечательностей Ирана. В этот период фотография также использовалась для  документирования дворцовых церемоний, военных кампаний и исторических событий. Фотографы в конечном итоге заменили придворных живописцев, а сама фотография оказала влияние на живопись, заставив художников сосредоточиться на создании реалистичных картин.

Страница каллиграфии в орнаментальном стиле. Малик Мухаммад Казвини 1868–69 / Источник: The Metropolitan Museum of Art

Газеты с литографированными иллюстрациями и фотографиями позволяли и широкой аудитории познакомиться с портретами представителей правящей династии. Литография и другие формы гравюры вызывали особый интерес принца Аббаса Мирзы в 1820-х годах. Будучи губернатором Тебриза, он сыграл важную роль в импорте соответствующего оборудования в Иран и поддержке мастеров, которые хотели изучить новую технику. Его сын Мохаммад-шах (1810-1848) унаследовал интересы своего отца. Например, он отправил художника Абольхасана Гаффари, известного также как Сани аль-Мольк (1814-1866), в Париж и Рим изучать живопись и гравюру. При Насер ад-дин-шахе было создано несколько официальных газет.

В конце XIX века в Иране стали создаваться крупномасштабные картины маслом на религиозные сюжеты. Многие из них представляли собой аналог тазие, страстных пьес, посвященных мученической смерти Имама Хусейна в Кербеле. Они ознаменовали разрыв с прошлым, поскольку впервые религиозные картины выставлялись публично и предназначались для широких масс. Многие из них были созданы и выставлены в кофейнях и поэтому получили название кахвехане, или живопись кофеен.

Придворные поэты этого периода также обращались за вдохновением к более ранним моделям. Базгашт, или литературное движение «Возвращения», возродило простоту и элегантность классической поэзии X–XI веков, отвергнув витиеватый поэтический стиль (сабк-и хинди) поэзии Сефевидов. К нему принадлежали такие поэты XIX века, как Фатх-Али-хан Саба, Мухаммад Шафи, известный как Висаль Ширази (1779-1846), и Нашат.

Жертва Ибрахима. Фатхалла Санизада. Конец 18 в. / Источник: The Metropolitan Museum of Art

В знакомстве Ирана с тенденциями европейской живописи большая роль принадлежит Мохаммаду Гаффари (1852-1940), получившему прозвище Камаль оль-Мольк. Выпускник Дар аль-Фунун, он учился в Париже, Флоренции и Риме, где проводил время, копируя работы старых мастеров. Вернувшись на родину, в 1911 году он открыл Медресе-йе Санаи-йе Мостазрафа, первую Академию изящных искусств Ирана. Под его влиянием иранская живопись стала более реалистичной. Мохаммад Гаффари наряду с официальными портретами, создававшимися по заказу, писал и жанровые сцены, запечатлевавшие фрагменты повседневной жизни его эпохи.

Брачный контракт. Абуль Касим Фарханг ибн Весал / Источник: The Metropolitan Museum of Art

Аналогичным образом, каллиграфы этого периода вернулись к более ранним стилям письма. Семья Висали из Шираза, в которую входят по меньшей мере три поколения художников, создавала работы, в которых прослеживается влияние каллиграфов эпохи Сефевидов, таких как Ахмад Найризи (работавший в 1682-1739 годах) и Мир Имад аль-Хасани (1552-1615). Висали, которые считаются мастерами, возродившими почерки насх и насталик, экспериментировали с чернилами разных цветов и необычными форматами и композиционными решениями.

В конце XIX века художники проявляли интерес к живописи и графическим стилям периода Сефевидов. В своих эклектичных иллюстрациях к «Давари Шахнаме» (завершена в 1855 году) Мухаммад Давари Висал (1822-1865), например, использовал художественные модели как ранних художников времен этой династии, так и поздних, работавших в XVIII веке. Другие персидские художники того времени обращались за вдохновением к рисункам и каллиграфическим композициям Ага Резы (родился около 1560 года, работал до 1621 года), Муина Мусаввира (работал около 1638-1697 годов) и других мастеров.

Собрание четырех суфиев. Конец 19 – начало 20 вв. / Источник: The Metropolitan Museum of Art

В декоративно-прикладном искусстве большой популярностью пользовались предметы из лака и эмали. На всевозможных декоративных изделиях того периода можно увидеть мотив розы и соловья (голь-о-больболь), ставший любимым для художников еще с XVII века.

Внешние влияния также способствовали сохранению традиций в декоративном искусстве. Например, европейский рынок персидской керамики дал толчок к возрождению техники глянцевой обработки и возобновлению интереса к традиционным методам, о чем свидетельствует трактат Али Мохаммада Исфахани (1870-1888) «О производстве современных керамических плиток и ваз каши», опубликованный в Эдинбурге в 1888 году. Европейцы также продолжали коллекционировать персидские ковры. Например, именно в этот период знаменитые ковры из святилища Ардебиль покинули страну и попали в зарубежные коллекции. Такой интерес способствовал расширению производства изделий подобного рода в традиционном стиле, имитирующих антикварные. Но узоры на них нередко были адаптированы к европейским вкусам, а сами ковры изменены по размеру, чтобы соответствовать европейским домам.

Царица Савская на троне. Конец 19 – начало 20 вв. / Источник: The Metropolitan Museum of Art

http://islamosfera.ru/iranskoe-iskusstvo-epoxi-kadzharov-preemstvennost-i-vozrozhdenie/